Карлсон и его малыш

(Отец читает газету и сперва не принимает участия в разговоре, однако по тому, как он порывисто-нервно перелистывает страницы, видно, что тема беседы близка ему до боли)

СЫН. Ну чо, вы же обещали мне купить собаку, если я четверть закончу...
МАТЬ. Так мы же договаривались, что ты вместе со всеми закончишь, а не на две недели раньше! И не вообще закончишь, а хорошо.
СЫН. Закончил и хорошо.
МАТЬ. В школе ещё и оценки получают, а "не аттестован" - это не оценка!
СЫН. Никуда они не денутся. Атестуют как миленькие. А то кто им будет районные олимпиады выигрывать... по труду. Мои ж скворечники даже в Дрезден возили на выставку!
МАТЬ. Сыночка, ну, тут нечем гордиться. Я узнавала, это ж была выставка "Творчество детей с неторопливым развитим".
ОТЕЦ. Поделки детей-идиотов!
СЫН. Но я же там победил...
ОТЕЦ. Ещё бы ты там не победил, Страдивари птичьий! Это ж надо догадаться: из часов с кукушкой скворчечник сделать! Чтоб такое сообразить мало быть идиотом. Надо быть идиотом-чемпионом! (поднимает руку сына как победителю боксёру)
СЫН. (блаженно улыбаясь, напевает и показывает знак "Виктория") Оле-оле-оле-оле, родился чемпион...
(Отец даёт подзатыльник)
МАТЬ. Серёжа! Зачем по голове! Ну, попа же есть...
ОТЕЦ. Нет, Таня! По попе нельзя! Он ей думает! Другие-то, которые не чемпионы, чё-то там рубанком строгали, пальцы молотком плющили, а наш по чемпионски: взял да и выдрал кукушку из часов восемнадцатого века! Быстро и просто!
СЫН. Ага, просто... Целый час сидел караулил, пока она высунется... Осторожная сволочь.
МАТЬ. Андрюша! Разве можно так говорить!
СЫН. Про кукушек можно. Чего они чужие яйца выкидывают!
ОТЕЦ. Твои, что ли, выкидывают?! Ишь, Бианки нашёлся!
СЫН. Значит, не купите мне собаку?
МАТЬ. Андрюша, ты же за собой и то следить не можешь. Какую тебе ещё собаку?
СЫН. Большую. Потому что прогулка в парке без дога может стать мене очень дорого. А ты, мама, учи наизусть телефон морга.
МАТЬ. Господи, зачем?
СЫН. Не знаю... Наутилус-Помпилиус советовал... Телефон, наверно, трудный.
ОТЕЦ. Это ты трудный как кроссворд в "Работнице"! Собаку ему... Тебе вон хомячка завели, а ты его куда засунул?
СЫН. Я его уже оттуда вытащил.
ОТЕЦ. Вытащил он... а борщ теперь можно выливать!

(Входит Бабка)

БАБКА. (сыто зевая) О-о-о... Ой, Таня, ну, ты кудесница! Вот такой вот борщец! Еле удержалась, чтобы всю кастрюлю не съесть!
ОТЕЦ. А вы доедайте, Клара Захаровна, а то у вас сил не будет...
БАБКА. Как сил?
ОТЕЦ. Лошадиных. Чтоб на зяте ездить!
БАБКА. Ах, вот как! Вот сейчас пойду и назло всё доем! (уходит)
СЫН. Ну, вот и вылили.
МАТЬ. Андрюша, беги скажи Бабушке, чтоб не кушала борщ. Хотя... да нет, лучше скажи.
ОТЕЦ. Только не вздумай про хомяка ей рассказать, для аппетита!
СЫН. (уходя) А вы всё-таки подумайте насчёт собаки. Что-нибудь вроде мастино-неаполетано...
ОТЕЦ. Бегом давай, бегемото - гиппопотамо!

(Сын уходит)

МАТЬ. Сергей, а вот знаешь, я подумала насчёт собаки...
ОТЕЦ. Таня, я даже слышать про это не хочу: или я или собака!
МАТЬ. Да нет, ты послушай...
ОТЕЦ. (затыкает уши, закрывает глаза и громко делает "бла-бла-бла" языком)
МАТЬ. (отнимая руки Отца от ушей) Сергей! Я вот что придумала: пусть к Андрюшке прилетит Карлсон!
ОТЕЦ. Гениально. Долго думала? Кстати, хорошо бы чтоб он сразу с Коперфильдом прилетел, чтоб окно два раза не открывать! Ну, и этот ещё, в своём голубом вертолёте, который бесплатно показывает кино... определённого содержания!
МАТЬ. Да нет! Вечно ты не дослушаешь! Помнишь Сашку Паримана, ну, вы с ним ещё на руках боролись...
ОТЕЦ. А кто победил?
МАТЬ. Он.
ОТЕЦ. Нет, не помню.
МАТЬ. Ну, ты ему ещё потом салат в ботинки наложил, на пиджак плюнул и голову дверью прищемил.
ОТЕЦ. А-а-а! Вспомнил! Шурка - резиновая тужурка!
МАТЬ. Да не резиновая она была! Ты ж сам убедился, когда рукав оторвал. Просто пропитка финская.
ОТЕЦ. Ну и чё этому алкашу ещё надо?
МАТЬ. Так вот, он сейчас в Музкомедии Карлсона играет.
ОТЕЦ. Ну?
МАТЬ. Вот я и подумала, пусть он прилетит к Андрюшке в виде Карлсона и заменит собаку.
ОТЕЦ. Как это?
МАТЬ. Ну, будет хулиганить, мусорить везде, что-нибудь разобьёт...
ОТЕЦ. Ага, что-нибудь выпьет и с кем-нибудь переспит, да, Татьяна?
МАТЬ. Серёжа! Ну, ты какой-то вот дикий, как из тундры!
ОТЕЦ. Ну, да! Зато он из Музкомедии! Я видел как они там: (поёт) "Без женщин жить нельзя на свете - нет!" Очень знаешь убедительно, эдакие жеребцы в обтягивающем трико, такие свистульки оттопыриваются, что слон со своим хоботом отдыхает!
МАТЬ. Серёжа...
ОТЕЦ. (призадумавшись) Хотя... может быть ваты напихали... (с завистью) Да нет, видно же, что настоящее...
МАТЬ. Сергей!
ОТЕЦ. (очнувшись) А?
МАТЬ. Я говорю, Андрюшка будет за Карлсоном убирать, поймёт как трудно содержать в доме животное, и откажется от собаки. Вот.
ОТЕЦ. "Толково придумано", - как сказал Казанова, увидев Колобка. Но только на ночь эту летающую обезьяну я в своём доме не оставлю!

(входит Сын)

СЫН. Там это... летающей обезьяне плохо.
ОТЕЦ. Кому-кому?
СЫН. Ну, ты же сам только что бабушку так назвал. Она борщ доела.
МАТЬ. Ты что, Андрюша, ей ничего не сказал?
СЫН. Ну, когда доела, сказал, как, мол, супец - мышами не пахнет? (объясняя-разжёвывая) У них с хомяками просто запах похожий...
МАТЬ. Боже мой!

(Мать убегает)

ОТЕЦ. Проболтался всё-таки про хомяка!
СЫН. Да она сама догадалась. Я ей только загадку загадал - угадай, кто в этом супе плавал? Вот такой: (подняв скрюченные ручки к груди и выставив передние зубы пофыркивая изображает хомячка) А она - брык и в обморок!
ОТЕЦ. Ха-ха-ха...
СЫН. Па... Ну, чё ты надумал насчёт собаки? Я ей конуру сам сделаю...
ОТЕЦ. А из чего, сына? Часов-то антикварных у нас больше нету.
СЫН. А я из этой...
ОТЕЦ. А-а-а... Погоди, сейчас сам угадаю: из моего "Москвича", да? Вот ключи, угадай в какой руке? (протягивает сыну два кулака)
СЫН. (сначала шарахается от кулаков, затем робко выбирает) В этой?
ОТЕЦ. (передразнивая) Правильно! (преобразует указанный кулак в кукиш) Вот тебе от москвича, а вот (показывает второй кукиш) ещё и от гаража, чтоб теплее было! Ты уже сделал из телевизора домик для хомячка!
СЫН. Ни чё я не делал... Он сам туда забрался...
ОТЕЦ. Интересно: как бы это он мёртвый сам забрался?!
СЫН. Он не мёртвый, он просто мало двигается... Это порода такая.
ОТЕЦ. Ага, такая порода, которая мало двигается и плохо пахнет! На тебя очень эта порода похожа! Ты когда последний раз мылся, хомяк толстощёкий?
СЫН. Полностью?
ОТЕЦ. Нет, блин! Хвост!
СЫН. Хвост? (растерянно осматривая себя) У хомяков не бывает хвостов...
ОТЕЦ. Да? А что же у твоего тогда из задницы торчит? (сзади торчит) Бикфордов шнур, что ли?
СЫН. Это я ему верёвочку спускал, чтобы из телевизора вытащить, а он...
ОТЕЦ. А он на ней повесился, да?
СЫН. Нет, съел... Она салом пахла.
ОТЕЦ. Твоим, что ли?
СЫН. Почему? Свинячьим.
ОТЕЦ. Ну, я и говорю - твоим, что ли?
СЫН. Зачем? Из холодильника. Общим.
ОТЕЦ. Во-о-от... А чего ж ты тогда его один съел?

(Входит МАТЬ.)

МАТЬ. Ну что: поздравляю вас!
ОТЕЦ. Померла?!
СЫН. (молча перекрестился)
МАТЬ. Типун тебе на язык! Просто обморок. Ну, головой ударилась немного и сейчас глазом дергает. (эротично подмигивает Сереге)
ОТЕЦ. (одновременно смутившись и воодушевившись, вполголоса) Чо, прям щас, что ли?
МАТЬ. Чего "прям щас"?... (догадавшись) Тьфу ты, господи! Одно на уме! Я показываю просто, как она глазом дергает.
ОТЕЦ. Не надо, Танюша, не показывай больше... при детях.
СЫН. Папа, а что у тебя одно на уме? Это секс, да?
ОТЕЦ. Э-э-э... (растерянно озирается, подыскивая слова и ожидая помощи от Матери)... э-э-э... у-у-у...
СЫН. Угадал, да, пап?
МАТЬ. (тоже растерянно) Нет, Андрюша... Папа... просто...э...
СЫН. (тихо торжествуя, убеждённо) Угада-а-а-ал...
ОТЕЦ. Гм! Так... Ну-ка, марш отсюда, телепат бегемото... гиппопото... В общем - пшёл вон!
МАТЬ. Действительно, Андрюшенька, иди уже уроки делать.
СЫН. Если бы я каждый раз, как меня из комнаты выгоняют, уроки делал - я бы уже профессором был!
ОТЕЦ. Ну, всё! Моё терпение лопнуло! (судорожно срывает с себя ремень)
СЫН. (невозмутимо) Пап, подожди, ну, я ж ещё не ушёл...
ОТЕЦ. (взрываясь) Во-о-о-о-он!!!
СЫН. (спокойно уходя) Вот невтерпёж...

(Сын уходит)

МАТЬ. Ну, ты тоже хорош! Он же уже всё понимает!
ОТЕЦ. Таня, а я-то чо?! Я, что ли, тебе подмигивал?!
МАТЬ. Да у тебя с утра до вечера без всяких подмигиваний одна тема! А он же не глухой, он же всё слышит! И как ты аэробику по телевизору комментируешь, и у кого там какой станок, и где там силикон, и кого там недурно было б чпокнуть... А у него такой возвраст: он же как губка - всё впитывает!
ОТЕЦ. Они напару с бабкой всё впитывают: одна - борщ впитала, второй - сало всосал! Им всё можно! А мне слово не скажи! Будто эту аэробику для физзарядки показывают, а не для фантазий...

(входит Шац. Одет нормально, в руках большая спортивная сумка. Типаж эдакого обладателя хорошей свистульки. Низкопробный каламбурист, и судя, по его же рассказам, знатный серцеед)

ШАЦ. Ба! Сержель! А я ведь тебя ещё вот таким помню (показывает метр от пола)... пьяным!
ОТЕЦ. (в тон ему также радостно) А я тебя... и не помню совсем.

(замысловато по-дружески здороваются, типа, как рэперы)

ШАЦ. (отыгрывая на зардевшуюся Мать) О-о-о! Ну, прям яблоня в цвету! Не будь замужем, так бы взял и приударил!
ОТЕЦ. Я бы тоже... тогда.
ШАЦ. Гы-гы! Бьёт меня по роже рогатенький Серёжа! Гы-гы! Шутка. Ну? Где тут у вас можно помыть руки?
МАТЬ. В ванной.
ШАЦ. Ну, вот и идите помойте, а я пока переоденусь. Гы-гы! (снимает пиджак, оставаясь в рубашке. Во время дальнейшего разговора постепенно раздевается) Видали - рубашенция? Во Франции за неё шестьсот франков просят... до сих пор, наверное.
ОТЕЦ. Украл, что ли?
ШАЦ. Украл - это когда поймали! А у меня сам Пьер Ришар в гримёрке спрашивал, не видел ли я где рубашки такой белой... там ещё в кармане такая пачка денег лежала... что паспорт не закрывался.
МАТЬ. Так тебе что - эту рубашку САМ Пьер Ришар подарил?
ШАЦ. Почему САМ? Я ж рассказываю - я просто помогал ему её искать. Пока не нашёл. Но уже без него... Даже Марк Захаров приходил на неё посмотреть - из-за чего это всю труппу из Франции выгнали.
ОТЕЦ. Дай померить.
ШАЦ. Ага! Щас! Я сам на нее дышать боюсь! (смахивает невидимую пылинку) А вы чо еще здесь-то? Мне ведь и трусы снимать надо... Не, мне-то всё равно, просто вы с непривычки можете обалдеть. Гы-гы! Шутка!
МАТЬ. Саш, давай лучше ты в ванной переоденешься? А мы пока с Сергеем подумаем что у нас можно погромить...
ШАЦ. Только чур не подглядывать! Гы-гы...

(Шац забирает сумку, кое-какую одежду, однако рубашку свою драгоценную и брюки оставляет на плечиках, и уходит.)

ОТЕЦ. Да чего тут думать - пусть вот слоников фарфоровых разобьёт штук семь и порядок!
МАТЬ. Эти слоники на счастье!
ОТЕЦ. Ну, вот и будет нам счастье.
МАТЬ. Ага, счастье - мама с ума сойдёт.
ОТЕЦ. Ну, я и говорю: счастье!
МАТЬ. Ой, Серёжа, давай он лучше твой дембельский альбом порвёт! А то как гости приходят - прям пытка: "730 дней в сапогах с фотоаппаратом"! Такое ощущение, что ты там с каждым автоматом в части сфотографировался, а застёгиваться вам даже зимой не разрешали!
ОТЕЦ. Ну да! Пусть только тронет! Я ему пропеллер тогда обратной стороной вставлю! И включу! Будет тогда не Карлсон, а дядя Миксер! Вон, твой парик поджечь можно.
МАТЬ. Ага! А в чём мама зимой ходить будет?
ОТЕЦ. Ну, а что тогда?

(входит Бабка. В руках у неё керамическая ваза)

БАБКА. Таня, пусть моя ваза у вас постоит, а то я в комнате убираюсь, боюсь разобьётся... (характерно подмигивает)
ОТЕЦ. Не бойтесь, Клара Захаровна, ставьте! (также характерно подмигивает)
БАБКА. Это мне, когда я с базы на пенсию уходила сам директор подарил. Видите, надпись какая? (подмигивает)
ОТЕЦ. Видим: "Не пойман - не вор!" (подмигивает в ответ)
БАБКА. Таня, чего он ко мне опять прицепился? (подмигивает)
МАТЬ. Может ты сегодня хорошо выглядишь... (подмигивает)
ОТЕЦ. И ваза у вас симпатичная. (подмигивает)
БАБКА. Чего вы меня передразниваете? Я что подмигивать-то начала... Представляешь, Таня, лежу у себя в обмороке, и вдруг является мне ангел смерти. Во всём чёрном, с крыльями, и говорит: "Мне женщина нужна! Пошли со мной! А то мне без тебя на том свете жизни нет!"
МАТЬ. Глупости, мама...

(Выходит Шац. Он одет в костюм Кащея Бессмертного. Весь в обтягивающем чёрном трико, на котором намалёван скелет. За спиной видны перепончатые крылья, как у летучей мыши)

ШАЦ. (бодро напевая) Без женщин жить нельзя на свете - НЕТ! Оп-па! (роскошный балетный прыжок) В них наше счастье как сказал поэт! Оп-па! (опять роскошный подпрыг) (обращается к Матери с Отцом, как призывая присоединиться к веселью) Ну?! (Мать с Отцом начинают хлопать в такт его выступлению) (Но этого Карлсону мало и он в танце обращается за поддержкой к зрительному залу. Последние три строчки песни идут под бравурную фонограмму)
Кто нас порой ласкает,
Кто нам рога наставит,
Женшины, женщины-Ы-ы-ы-ы!

(На последней ноте в прыжке падает на колено перед Бабкой, целует ей руку и залихватсяки подмигивает. Бабка падает в обморок на руки к Матери.)

ШАЦ. (ожидая похвалы) Ну как?
ОТЕЦ. (ошарашенно) Ты кто?..
ШАЦ. Ахтунг! Ахтунг! В воздухе - Карлсон! Мужчина в самом расцвете сил! (кладёт руку на пах и делает движение Майкла Джексона) Вау!
ОТЕЦ. Шура! За тёщу, конечно, спасибо... (отыгрывая на Бабку в обмороке) Но мы так не договаривались. Малышу нужен Карлсон, а это (указывая на костюм) какой-то суповой набор с крыльями!
ШАЦ. Темнота! Штаны с пропеллером - вчерашний день! Карлсон должен будить фантазии!
ОТЕЦ. Это кто тебе - Виктюк сказал?
ШАЦ. Виктюк не говорит - он ставит!..
ОТЕЦ. Так теперь что - и кнопка на пузе вчерашний день?
ШАЦ. Почему? Кнопака - вот! (указывает себе на пузо) Ну-ка, нажми!
ОТЕЦ. Дак, пропеллера же нет же...
ШАЦ. Ну, нажми, тебе говорят!
ОТЕЦ. Ну? (нажимает)
ШАЦ. (коротко пёрднув языком) Гы-гы-гы!
ОТЕЦ. Остроумно.
ШАЦ. Поймал, да? Поймал-поймал!
БАБКА. (приподнимая голову, бормочет) Поймал... поймал... Он меня поймал... (открывает глаза и видит Шаца) О! Карлсон! Я мне со слепу Ангел смерти померещился...
ШАЦ. (победоносно озираясь) Ну? Что я говорил - Карлсона ни с кем не спутать! (напевает) Есть герой в мире сказочном! Он смешной и загадочный!
МАТЬ. Мама, сходи скажи Андрюшке, что к нему Карлсон прилетел!
БАБКА. Ага, иду... (на ходу бурча) Главное ничему не удивляься: Карлсон - так Карлсон, прилетел - так прилетел... Третьего обморока мне не пережить....

(Бабка уходит)

ОТЕЦ. Саня! Слушай сюда! Видишь вазу?
ШАЦ. Понял! Бдзень! (показывает как грохнет её об пол)
ОТЕЦ. Не "бдзень", а "бдзень", но не до конца. Пусть только Андрюшка подумает, что "бдзень".
ШАЦ. Как это?
МАТЬ. Ну вас же учили актерскому мастерству... Ну там, сделать вид, что вазу разбил, а сам ее тихонько на место поставил.
ШАЦ. Угу... А у вас сын совсем что ли (стучит по дереву)?
ОТЕЦ. Сам ты! (тоже стучит по дереву) Он у меня первую премию в Германии отхватил! Чемпион! Сто тридцать киллограммов живого ума! Чё притих? В штаны наложил?
ШАЦ. Ничего я в штаны не наложил. Всё, что там есть - всё естественное и дано мне от природы.
ОТЕЦ. (собирается с матерью уходить) Ну, ладно... Нагадь тут как следует - только вещи не порть! Газету вон порви... Пускай он потом убирает.

(Отец с Матерью уходят в одну сторону, а с другой стороны уже слышны радостные крики Сына "Ура! Ура! Карлсон прилетел!" Карлсон садится на подоконник в известную позу из мульт фильма. Сын радостно вбегает и замирает на полуслове оторопев от удивления и лёгкого ужаса)

ШАЦ. (развязно закуривая) Ну, чо - вылупился? Карлсона не признал?
СЫН. Я вылупился пятнадцать лет назад. А вас я очень хорошо признал. Вы у нас ночевали.
ШАЦ. Да?
СЫН. Да. А когда все гости разошлись, вы на меня тётю Веру повалили. Думали, наверно - кровать свободна. Она ещё спросила: "Кто здесь?" А вы ответили: "Щенок хозяйский". Хотя собаки у меня никогда не было.
ШАЦ. При чём здесь собака?
СЫН. Я собаку хочу.
ШАЦ. Но я же лучше собаки!
СЫН. Но я вас не хочу.
ШАЦ. Ну, почему?... Ведь я же лучше собаки?
СЫН. Вы себя со стороны не видели. Вы гораздо хуже. Какой-то суповой набор с крыльями. Была бы у меня собака - я б вас ей скормил.
ШАЦ. (туша бычок об подошву ботинка) Щенок!
СЫН. Нет, лучше сразу взрослую, чтоб за ней не убирать.
ШАЦ. (спохватываясь) А кстати! Давай-ка, Малыш, немного пошалим!
СЫН. Извините, но я только с тётеньками шалю...
ШАЦ. (наигранно) Ох! Не нравится мне эта ваза! (берёт вазу и разбивает её об пол)
СЫН. Да не расстраивайтесь вы так. Встретите вы ещё своего принца.
ШАЦ. (не слыша и глядя на осколки) Думаешь?
СЫН. Да. Вы вообще парень ничего - решительный. Я думал вы вазу так, понарашку разобьёте, а вы по настоящему "бздень"!
ШАЦ. Я тоже думал понарошку, а она скользкая гадина...
СЫН. Ох и влетит вам.
ШАЦ. А мне в одно ухо влетает - другое опухает! Гы-гы! Шутка!(возвращаясь в роль) Пустяки! Дело житейское!
СЫН. Не знаю, не знаю. Я бы не был таким оптимистом. Папа-то у меня скор на расправу.
ШАЦ. Ха! Волков бояться - лучше не нагибаться! Шутка!
СЫН. А зачем вы всё время говорите "шутка"? Ведь от этого смешнее не становится.
ШАЦ. Зато становится безопасней. Я вот один пошутил, а слово "шутка" не сказал...
СЫН. И что - тот, про кого вы пошутили обиделся?
ШАЦ. Да нет... Ему-то всё равно было, а вот друзья его шибко обиделись. Сломали мне позвоночник... прямо там же за столом... на поминках... Ничего святого у людей. Совсем юмора не понимают.
СЫН. Не знаю, шутку с вазой папа всё равно не поймёт, хоть запредупреждайся.
ШАЦ. Ничего... А мы улетим ко мне на крышу...
СЫН. А кто у вас крыша?
ШАЦ. Бэтмен! Слыхал про такого?
СЫН. А! Ну, тогда всё в порядке! Давайте папкин дембельский альбом порвём! А то как 23 февраля, так папа по двадцать раз всех смотреть заставляет.
ШАЦ. Не... Альбом не надо...
СЫН. Почему не надо? Мы же шалим? (берёт альбом и начинает его рвать)
ШАЦ. (хватаясь за альбом с другой стороны) Ну, не надо... (рвут на две части) Ну, вот... Что теперь делать?
СЫН. Как что? В доме ещё полно барахла - рви не хочу! Вон, парик поджечь можно или вот рубашку порвать! (хватает драгоценную рубашку Шаца с плечиков, бросает на пол, наступает на неё ногой и отрывает рукав)
ШАЦ. Стой!
СЫН. Спокойствие! Только спокойствие! (отрывает второй рукав)
ШАЦ. Ты что наделал, беляш недожёванный?!
СЫН. Не узнаю тебя, Карлсон! Помоги-ка лучше штаны порвать! (берёт с вешалки его брюки) Ну-ка, держи штанину! Ну? Раз, два, взяли?
ШАЦ. Ах ты ж...

(Шац подхватывает порченую и целую одежду и гонится за Сыном, на бегу давая ему пинки. Они убегают за сцену. С другой стороны выходят Отец с Матерью)

МАТЬ. Куда это они подевались?
ОТЕЦ. А они улетели. Гы-гы... Чуешь: коноплей пахнет?
МАТЬ. Погоди-ка... Нет, это не коноплей. Это моим париком.
ОТЕЦ. (поднимая с пола остатки своего альбома) Ни хрена себе... альбом... Где эта летающая сосиска?! Где этот махаон с ушами?!

(входит Сын, закрыв рукой один глаз)

ОТЕЦ. Кто альбом порвал?
СЫН. Кто-кто... Карлсон в пальто.
МАТЬ. Это у него не пальто, это у него крылья такие... Сына, ну-ка, что у тебя с глазом?!
СЫН. Карлсон побил.
МАТЬ. Как побил?!
СЫН. Как... По лицу кулаком. Это он так шалит. Флюорография ходячая!

(входит Бабка)

БАБКА. (сразу заметив альбом, ехидно) О! Накрылся альбомчик-то ваш, Сергей Геннадьевич?
ОТЕЦ. (в тон Бабке) Накрылся, накрылся, Клара Захаровна. Чье-то вазочкой накрылся! Смотрите, не порежьтесь!
БАБКА. (подняв кусочек, читает на нём) "Кларе Захаровне на добр... Не пойман - не..." А! (очень картинно, хватется одно рукой за голову, второй за сердце, также как перед предыдущим обмороком) А! (делает неуверенные шаги из стороны в сторну, оглядывается и видит, что её никто не собирается ловить на руки) А!.. А!.. Ай...(разочарованно машет рукой, той которая была поднята ко лбу и возвращается в нормальное состояние) Ай, всё равно у меня ещё пол-балкона таких стоит.
МАТЬ. А Сашка-то где? Ну, то есть, Карлсон?
СЫН. Он улетел.
МАТЬ. (как бы понимая, что всё идёт по сценарию) А-а-а! Он улетел, но обещал вернуться, да?
СЫН. Нет, сначала он обещал оторвать мне голову, а потом просто сказал "А-а-а.........." Но я не стал дослушивать и окно закрыл.
МАТЬ. Так он что - к себе на крышу улетел?
СЫН. Почему? К себе, на асфальт. Цепкий зараза, вцепился в меня как ириска в пломбу... Пока за нос не укусил - не улетал.

(Все бросаются к окну и смотрят вниз)

БАБКА. Странно... Чё-то нет никого внизу... Может правда - на крышу улетел?
ОТЕЦ. А что там, Клара Захаровна, внизу батут стоит, что ли?
МАТЬ. Ну, действительно, куда он делся-то? Андрей! В какую сторону он полетел?
СЫН. В сторону Австралии.
ОТЕЦ. Таня! Ну, что ты глупости спрашиваешь, да ещё у чемпиона придурков! Ты соображаешь что тебя теперь ждёт?!
СЫН. Собака?
ОТЕЦ. Ага, собака и человек с автоматом! Лет на восемь!
БАБКА. (как будто что-то придумав) Подождите! Может...
ОТЕЦ. Что?
СЫН. Что?
МАТЬ. Что? Ну, что - говори мама!
БАБКА. ....Может и на все десять.
ОТЕЦ. Тьфу ты!

(входит причёсывающийся после ванны Шац, уже в нормальном костюме повседневном, держа крылья под мышкой)

ШАЦ. (напевает) Если б ты знала, если б ты знала, как скучают руки по... Есть одна у лётчика мечта... (резко оборвав) А чего это вы на меня так уставились? Альбом - это Андрюхина работа. Я только вазу, как договаривались...
ОТЕЦ. Живой!
(все бросаются его обнимать и тискать)
МАТЬ. Молодец!
ОТЕЦ. Во даёт!!
ШАЦ. (скромничая) Да полноте... Для меня это даже не спектакль... Так, этюдец... зарисовка... (резко поджав ногу и приняв позу ласточки) Оп-па! (все хлопают, Шац менят прыжком ногу - все опять хлопают) (ещё больше скромничая) Ну, без костюма, конечно. Не тот эффект...
ОТЕЦ. Ты где был, Покрышкин?
ШАЦ. В ванной... Грим снимал.
ОТЕЦ. (к Сынуле) Та-а-а-ак... Ну-ка, фантаст толстозадый... (манит к себе пальцем)
БАБКА. А я главно смотрю - батута нет - как улетел? Непонятно!
МАТЬ. Ну, ладно. Всё хорошо, что хорошо кончается! Теперь ты видишь, Андрюша, как тяжело (показывая на беспорядок), когда в доме... (Шац скромно кланяется) большое неуправляемое животное.
СЫН. Это как папа в Новый год с горки катался?
МАТЬ. Во-о-от... А с собакой ведь ещё тяжелее!
СЫН. А я больше не хочу собаку!
ОТЕЦ. Шура! Я твой должник!
СЫН. Я вот его хочу. (показыват на Шаца) С ним интересней. Он мне рассказывает у кого какой станок, где там силикон и кого бы недурно чпокнуть.

(начинается общий галдёж. Слышны фразы, типа: "Шура, надо остаться", "Да вы с ума сошли у меня спектакль", "Нет! Дядю Сашу не отпущу!", Сын прыгает на Шаца по детски обхватив его ногами и руками. С самого начала галдежа включается музыка из к\ф "Игрушка")

КОНЕЦ

© Максим Туханин, Иван Филиппов, Дмитрий Зверьков.