Ночь Накануне Утра

Утро. Виды Ногинска. Играет "провинциальная музыка" (типа "где ты появился на свет" или "деревенька моя")

Дворник чистит снег большой лопатой. Не глядя, отшвыривает снег за спину. Камера отъезжает, видно, что снег попадает на роскошный джип. Там сидит связанный человек с кляпом во рту. Он равнодушно наблюдает за работой дворника.

Старушка торгует семечками. Рядом с ней другая - у нее из руки свешивается длинная лента презервативов. Подходит мужик с линейкой, отмеряет от ленты сантиметров тридцать, отрывает.

Мужик стоит на стремянке с ведром краски в руках. Заканчивает писать слово на вывеске - "СТРЕПТИЗ КРУГЛОСУ…"

Круглые часы на столбе. Камера опускается вниз - видно мужика, стоящего к камере спиной перед сугробом. Он справляет малую нужду. Мимо него проходят СЫН и ПЕТР. У ПЕТРА в руках два чемодана, а на спине - огромный рюкзак.

ТИТР. НОГИНСК - ГОРОД-ПОБРАТИМ ГОРОДА ПИПУККОЛО (ЮЖНАЯ КОРЕЯ)
СРАЗУ СЛЕДУЮЩИЙ ТИТР. (ИЛИ ФИНЛЯНДИЯ)

ПЕТР. А где ты так позвоночник надорвал, что сам рюкзак нести не можешь?
СЫН. В Москве.
ПЕТР. А-а… А вот у нас в Бердышево…
СЫН. У вас в Бердышево так не надорвешь.
ПЕТР. Понятно.

ТИТР. (А МОЖЕТ, И ИСПАНИЯ)

Смена плана. Из снега торчит та самая лопата, которой в первых кадрах работал дворник. В кадр входят Сын с Петром.

ПЕТР. А зачем ты джип стал поднимать? Ты что - не знал, что он тяжелый?
СЫН. Кто б меня спрашивал! Помочился на колесо - будь добр: подними и вытри. В Москве так.
ПЕТР. И ты поднял?
СЫН. И поднял, и вытер… И все равно спину сломали.
ПЕТР. А-а… Ну понятно: столица.

Выходят из кадра. Становится виден джип, в котором теперь сидят прежний человек с кляпом и дворник, тоже с кляпом. Оба индифирентно смотрят в окно.

Петр возвращается в кадр, резко ставит чемоданы, сбрасывает рюкзак.

ПЕТР (Сыну, за кадр). Сам ты девственник, понял?! Правильно тебе спину сломали!

Похватив чемоданы, Петр выходит из кадра. В кадр входит Сын.

СЫН. Шмаков! Сержант! Кру-гом! (людям в джипе) Обиделся…

Смена плана. В другом месте города. На тротуаре стоит рюкзак, рядом - Сын и ЛИЗА.

СЫН. Любовь у меня сильная была.
ЛИЗА. Роковая?
СЫН. Да всякая. Ну, и спину потянул, конечно. Отдохнула, пошли, а то не люблю опаздывать.

Сын выходит из кадра. Лиза с трудом пытается одеть на себя рюкзак.

СЫН (из-за кадра). Аккуратней! Лекарство там… Для спины.

Звучит музыкальная тема провинции. Ряд провинциальных картинок. Церквушки, прохожие, трамвайчики, собачки. Под конец вновь - часы на столбе, и опять показывают мужика, который спиной стоит перед сугробом и продолжает начатое дело.

Холл общежития. ЭКЗАМЕНАТОР и Петр.

ЭКЗАМЕНАТОР. Что за детский сад! Все знали, что заселение в девять, а вы - нет. Вы объявление видели?
ПЕТР. Видел. Но Звездунов сказал…
ЭКЗАМЕНАТОР. Что он вам сказал?
ПЕТР. Ну, что пока все соберутся, пока всякие сопли развезут про центр студенчества, про то, какая честь да про культуру быта, успеем позавтракать.
ЭКЗАМЕНАТОР. Как видите, я со своими соплями чуть раньше управился.
ПЕТР. Это Звездунов про сопли сказал.
ЭКЗАМЕНАТОР. Вот пусть вам тогда Звездунов ключи и выдает!

Входит Сын.

СЫН. Можно начинать. Вот видишь, Шмаков, я тебе говорил - еще первые будем!

ТИТР. ЗАСЕЛЕНИЕ

В пустом холле Экзаменатор произносит речь перед заинтересованным Петром и скучающим сыном.

ЭКЗАМЕНАТОР. … крупный студенческий центр. Жить в нашем общежитии - это высокая честь, и вы должны оправдать ее такой же высокой культурой быта. Смотрите (обводит руками холл). Строители постарались, и теперь все здесь дышит свежестью…
СЫН. Нет, не все. Вот он (на Петра) - дышит перегаром.
ПЕТР. Это у меня паста такая зубная…с фтором.
СЫН. Ага. С повтором. По утрам. Водка называется.
ЭКЗАМЕНАТОР. А вот кто будет замечен выпившим, того будем подавать на отчисление.
СЫН. Ну так и подавайте. Чего тянуть. Вот он стоит, чуть тепленький.
ПЕТР. Я?.. Да я вчера только чуть-чуть… Товарища встретил армейского.
СЫН. А ему кто в форме - тот и товарищ. А кто с водкой - так просто друг.

Входит усталая Лиза с позвякивающим рюкзаком.

СЫН. А вот и его подруга. Тоже фронтовая.

Лиза, отдуваясь, снимает рюкзак.

ЭКЗАМЕНАТОР. Это Чебурекова? Почему опаздываем?
ЛИЗА. Да меня попросили…
СЫН. Да затариться с вечера не успела (нагибается к рюкзаку, открывает его, достает бутылку водки - видны еще бутылки). Ох, неправильно ты учебу начинаешь, Чебурекова.
ЭКЗАМЕНАТОР. Эт-то что такое?
ЛИЗА. Андрей, скажите ему! Это же вы меня…
СЫН. Да взятка это. Чтоб ей с нами в комнате разрешили жить. Чего стесняешься? Илья Васильевич тебя не съест (передает бутылку Экзаменатору)
ЛИЗА. Да я вовсе не хочу!..
СЫН (Экзаменатору, объясняя). К вечеру захочет.
ЭКЗАМЕНАТОР (мнется). Вообще-то не положено, чтобы девушка с юношами проживала… Но, с другой стороны, и преподаватели у нас не очень хорошо живут…(прячет бутылку в свой портфель) Только вы там смотрите!..
СЫН. Смотреть - Петр будет, я - действовать.
ЛИЗА. Не надо…
ПЕТР. А по-моему, это хорошо, когда все вместе!
ЭКЗАМЕНАТОР. Правильно! Ведь это общежитие, а общежитие - это…
ПЕТР. Наш дом!
ЭКЗАМЕНАТОР. Верно! Ногинск - ваш большой дом, а общежитие - чуть поменьше...

Перебивка. Часы, столб, мужик перед сугробом, который продолжает свое желтое дело.

РЕКТОР (продолжает). Комнаты у нас светлые, просторные. В них можно даже спать. Жить вы в них будете по двое-трое. Ну, максимум - по шестеро. И то, если нам удасться сдать первый этаж в аренду под боулинг.
ЛИЗА. А шары, наверное, громко стучат? Будут мешать учиться.
ЭКЗАМЕНАТОР. Не волнуйтесь, мы попросим поситителей боулинга кидать шары как можно тише. Я думаю, они нас поймут.
ПЕТР. А еще можно табличку повесить. "Тихо! Наверху читают учебники!"
СЫН. Или другую. "Тихо! Петр Шмаков не может сходить в туалет. Ему кажется, что это его какашки так стучат: дун-дун, дун-дун!"
ЛИЗА. Фу! Какая гадость!
СЫН. Ее Петр зовут.
ЭКЗАМЕНАТОР (строго). Звездунов!
СЫН. Нет, Шмаков. Звездунов - это я.
ЭКЗАМЕНАТОР. Я с вами не острю, Звездунов. Между прочим, Петр… Петр, да?.. в отличие от вас, предложил дельную вещь. Не про табличку, конечно, это глупость, а насчет того, чтобы своими силами убирать не только комнаты и коридоры, но и боулинг.
СЫН. Когда это он успел?
ЭКЗАМЕНАТОР. Ну как же? Петр совершенно верно заметил, что общежитие - это ваш дом. Дом надо убирать весь, а боулинг - часть дома. Что-то вроде прихожей.
СЫН. Дурак ты, Шмаков, кто тебя за язык тянул? Наш дом, наш дом! Тоже мне, Черномырдин нашелся…

Смена плана. Комната в общежитии. Одна кровать с голой панцирной сеткой, и вторая кровать, на которой лежат два матраса, два одеяла и две подушки. Еще одна подушка, матрас и одеяло сиротливо валяются на полу. На стене над раковиной висит дачный умывальник, под раковиной стоит таз. Петр и Сын обустраиваются.

ПЕТР (поднимая с пола и рассматривая матрас, из которого лезет вата). А точно всего по два выдали?
СЫН. Сам подумай? В комнате холодно, под одним одеялом не разомлеешь.
ПЕТР. А у меня всего по одному.
СЫН. Значит, кто-то три взял. Походи по комнатам. Заодно лампочку в коридоре выверни.
ПЕТР. Зачем?
СЫН. Все равно раскокают. А у нас запас будет.

Смена плана. Холл общежития. Лиза разговаривает с Экзаменатором. Он сидит за столом, рядом стоит сложенная раскладушка.

ЭКЗАМЕНАТОР. Нет, водка тут ни при чем. У нас действительно нет места.
ЛИЗА. Ну как же мне с мужчинами?
ЭКЗАМЕНАТОР. На раскладушке (передает раскладушку ей). По-студенчески. Занавесочку повесьте.
ЛИЗА. А нельзя мне к девочкам четвертой?
ЭКЗАМЕНАТОР. К девочкам? (сморит на бутылку коньяка в красивой коробке под столом) Нет, нельзя, все уже укомплектовано. Как только что-то, сразу вас переведем…

Камера отъезжает, и видно, что под столом и в ящиках стола много разных подарочных предметов - коробочки с одеколонами, вина, водки, зажигалки, блоки "Мальборо" и т.п.

ТИТР. СТОЛОВАЯ

Лиза, неловко пытаясь удержать поднос в одной руке и раскладушку в другой ищет место, подходит к столику, за которым сидит Сын и с аппетитом ест суп.

ЛИЗА (пытаясь наладить отношения). Надо же, вы такой большой, а взяли себе только тарелку супа.
СЫН. Угу.
ЛИЗА. У вас свободно?
СЫН. Угу.
ЛИЗА. Ой, сегодня так устала с этим заселением … (садится на поднос, стоявший на стуле, раскладушка с грохотом падает). Ой, новое платье! Это ж Гуччи, это не отстирается…
СЫН (меланхолично). Пятьдесят рублей.
ЛИЗА. Что вы! Оно стоит больше тысячи!
СЫН. Пятьдесят рублей, говорю, за то, что было на подносе. Да еще плюс в очереди опять стоять. Все пятьдесят пять целковых!
ЛИЗА (едва не плача, роется в сумочке). Нате, возьмите, пожалуйста! (швыряет деньги на стол)
СЫН (спокойно забрав деньги). А вот нервы показывать - ни к чему. Смотреть надо, куда садишься, если не хочешь пюре на ягодицах носить (оглядывает Лизу сзади) Впрочем, у тебя что одно, что другое.

К столику подходит Петр с компотом. Видит перевернутый поднос.

ПЕТР. О! Мой поднос перевернулся. (поднимая посуду, пытается острить, заигрывая с Лизой ) Что ж, обед раздели с другом…
СЫН (Лизе). Вот он и поделился со своим армейским другом - полом…(показывает, что отжимается) Гы-гы.
ПЕТР (после паузы, во время которой натужно обдумывался ответ). Да, поделился с Полом! Как говорил Джон Леннон, когда Пол Маккартни не перечислял ему деньги.
ЛИЗА (хихикнув). Смешно…
СЫН. Да ни фига не смешно. Когда ты в его пюре села, а деньги мне отдала - это прикольно. А дальше я ничего не понял.
ЛИЗА. Это каламбур.
СЫН. Ты про пюре, что ли? Да, погано выглядит. Ключи на вахте. (встает, направляется к выходу)
ПЕТР (достаточно громко, чтобы сынуля его слышал). Да… Для кого-то пюре - это роскошь, а у кого-то его - хоть задницей ешь!..
СЫН (обернувшись). А вот это - смешно! (возвращяется назад, разворачивает Лизу так, чтобы Петр видел, где у нее пюре)
ПЕТР. Ой, извините…
ЛИЗА (смущаясь). Может, счистить вам немного в тарелку? У меня платье стиранное!
СЫН. Тьфу! (уходит из кадра, потом возвращается и говорит в камеру) У, деревня!.. Впрочем, что я трачусь.

Смена плана. Сумерки. Виды Ногинска вечером. Часы, столб, мужик у сугроба.

ТИТР. ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

В комнате горит свет. Шмаков стирает носки под умывальником. На столе - бутылка водки и вторая, пустая. Сын с помощью воронки вскрывает очередную бутылку, разливает ее напополам и доливает водой.

ПЕТР. Смотри, Звездунов, у нас в армии за такие дела били.
СЫН. Здесь не армия. Здесь сбежать можно.
ПЕТР. Не знаю, по-моему, это - подло.
СЫН. У тебя просто личная неприязнь ко мне. Не любите вы москвичей за сметливость. (прячет две бутылки в тумбочку, которая уже заставлена готовой продукцией)

Входит Лиза с раскладушкой.

ЛИЗА. Безобразие! Обошла все общежитие, девочки по одной в комнате живут, а меня - сюда.
СЫН. Шмаков! Чего стоишь - тебе кровать принесли!
ПЕТР. Так у меня ж есть…
СЫН. Есть! Так точно! Девушка, что ли, на раскладушке будет спать?
ПЕТР. А ты почему не уступишь?
СЫН. У меня позвоночник слишком прямой. Мне надо на мягком спать.
ЛИЗА. Да ничего, я на раскладушке привыкла…
ПЕТР. Отвыкайте! Теперь я буду привыкать (ставит раскладушку).
ЛИЗА. Ой, как аккуратно кровать застелена (присаживается на бывшую кровать Шмакова)
СЫН. Еще бы! Это ж его армейская специальность - другим кровати заправлять.
ПЕТР. Попался бы ты мне в армии, Звездунов!
СЫН. Не-а, Шмаков, не попался бы. Там, где люди друг над другом спят и перед обедом поют, мне делать нечего.
ЛИЗА. Ребята! Нам же в одной комнате жить! Давайте подружимся. У меня пирог есть.
ПЕТР. Здорово! Сейчас чай будем пить. (хватает чайник, убегает)
СЫН. А мы пироги есть.

ТИТР. ПЕРВАЯ НОЧЬ

Темнота. Стук в дверь.

ПЕТР (из-за двери). Звездунов, сволочь, открывай!
ЛИЗА (шепотом). Андрей. Открой. Это нехорошо, он обидется.
СЫН. Да говорю же, это шутка такая. Будто мы уже спать легли.
ЛИЗА. Ну, пять минут, ну десять… Но ведь он уже сорок минут стучит…
СЫН Потому что шуток не понимает. Как мы с ним жить будем? Надо его юмору учить. (включает свет, смотрит на остатки пирога, громко). Шмаков, ты, что ли?
ПЕТР. Звездунов, я тебя предупредил!
СЫН (халтурно изменив голос на женский). Петр! Не мешай нам спать! У нас любовь! Иди, пей свой чай! (подмигивает Лизе)
ЛИЗА. Петя, я сейчас открою! (идет открывать дверь)

Входит разъяренный Петр. Он молча ставит чайник на стол.

ЛИЗА. А мы тебе пирог оставили (протягивает газету с объедками)
ПЕТР (сыну, хмуро). Звездунов, пойдем, выйдем в коридор.
СЫН (поднимаясь, Лизе). Бить меня собрался.
ЛИЗА. Мальчики, не надо…Петя, он пошутить хотел…
ПЕТР. Так ты идешь?

Сын идет к Петру, Петр поворачивается и сразу выходит в коридор. Сын спокойно закрывает за ним дверь на замок и возвращается.

ПЕТР (из-за двери). Звездунов, сволочь, открывай!
СЫН (Лизе). Рано открыла. За сорок минут юмору не научишь. А вот утром сама увидишь - вместе посмеемся.

Дикие удары и пинки в дверь. Затемнение.

Комната коменданта. Комендант с повязкой сидит за столом и заполняет журнал. Рядом с батареей сидит угрюмый Шмаков, прикованный к батарее наручниками. Перед коммендантом за столом вальяжно сидит Сын, пьет чай.

СЫН. Не, он живет в нашей комнате, просто он после армии, а у них дверь в другую сторону открывалась.
КОММЕНДАНТ. Ну, так можно же попросить, чтобы открыли…
СЫН. Ну, он после армии…

Петр пытается вырваться, дергает руку, потом опять затихает. Коммендант и Сын с интересом за ним смотрят.

СЫН. Засыпает уже. Давайте его простим на первый раз?
КОММЕНДАНТ. Давайте. Только я бумагу ректору направлю.
СЫН. Ну, если порядок такой.

Коммендант встает и идет отмыкать Петра.

СЫН. Подождите минутку. Я выйду, а потом отстегнете…

Затемнение.
Из ЗТМ. Сын сидит, задрав голову, как при кровотечении из носа. Рядом с ним хлопочет Лиза - мочит в чашечке платок, прикладывает к носу. Отвернувшись к окну, стоит в армейских трусах с печатью на попе ВЧ 3857 и курит Пётр.

ЛИЗА. (Петру) Нет, Пётр, так поступать нельзя. Он же пошутил, да?
СЫН. (мычит и кивает) Угу…
ЛИЗА. Зачем вы лампочку в коридоре выкрутили? Вы, правда, шуток не понимаете? Он же мог в темноте и шею свернуть.
СЫН. Да запросто! У меня позвоночник тонкий, а вес большой.
ПЕТР. Это его Бог наказал.
СЫН. Не правда! Бог меня любит! Я в день по килограмму прибавляю!

Звучит условный стук в дверь.

СЫН. Это меня. (берёт водку и подходит к двери, прячет её за спину)
ГОСТЬ. (из-за двери) Звездунов, водка есть?
СЫН. Водка-то есть! (открывает) Только Звездунов за ней ногами в магазин ходил.
ГОСТЬ. Понимаем.

Сын забирает протянутые деньги и отдаёт водку. Закрывает дверь и возвращается на койку.

СЫН. (потряхивая деньгами Петру) Погорячился ты насчёт Бога. Плохо ты его знаешь.

Провинциальная музыка. Ночные планы Ногинск. В конце опять писающий мужик.

Опять тёмная комната в общежитии. Раздаётся стук в дверь.

ПЕТР. Да сколько можно?! Закрывай уже свою комерцию! Лизу разбудят…
СЫН. Слышь, Шмаков, а ты им сам скажи и бутылку последнюю отдай.

Пётр, взяв бутылку, идёт к двери.

СЫН. Действительно, чего Бога гневить - и так пол-ящика толкнул. (отварачивается к стенке)

В коридоре Коммендант с двумя ментами. Их показывают со спины. Дверь открывает заспанный Шмаков в трусах и, щурясь, суёт бутылку водки пришедшим.

ПЕТР. Всё, закрываю торговлю - последняя!
КОММЕНДАНТ. Ага! Давно мы за тобой охотимся!

Милиционеры молча подхватывают Петра и уволакивают.

Комната. Лиза включает ночник. Из коридора слышен шум.

ЛИЗА. Что за шум? А где Пётр?
СЫН. Не знаю. Дверь кому попало открывает.

Слышны голоса из коридора: "Так она ещё и разбавленная!"

ЛИЗА. Андрей, так его ж из-за твоей водки забрали! (Крик из коридора: "В милицию его!") Надо пойти сказать…
СЫН. Чего сказать-то? Попался - умей ответить. (отвораичвается к стенке)

Крик из коридора: "В Ногинске за это бьют!"

СЫН. (сладко зевая) Смотри-ка, и в Ногинске за это бьют…

Рассвет. Музыка провинциальная. Первые трамваи. Знакомый мужик возле сугроба. Он встряхивает и отходит. Камера наезжает на надпись, написанную на снегу жидкостью "НОГИНСК - ГОРОД-ПОБРАТИМ ГОРОДА ПИПУККОЛО (СЕНЕГАЛ)"

КОНЕЦ

Вариант окончания.

Рассвет. Музыка провинциальная. Первые трамваи. Знакомый мужик возле сугроба. Он встряхивает и недоумённо смотрит на чистый снег перед собой. Смотрит в камеру.

МУЖИК. Надо… наверное… к врачу сходить?

© Максим Туханин, Иван Филиппов, Дмитрий Зверьков.